Трансродительство. Взаимодействие с обществом
Родительство для трансгендерных людей связано с повышенным стрессом из-за трансфобии в нашем обществе, ложном представлении о вредном влиянии общения с нами на детскую психику. Итогом могут стать попытки отнять рождённых нами детей, распространение на них дискриминации, выливающейся, например, в негативное отношение к ребёнку педагогов, помогающих специалистов и родителей одноклассников, буллинге со стороны сверстников. Эта опасность часто вынуждает родителя и всю семью соблюдать меры безопасности, чтобы держать свой транс-статус в тайне, что повышает у всех членов семьи уровень тревоги, отнимает у родителя ресурсы, которые он мог бы потратить на детей. Истинной причиной возможных проблем в родительско-детских отношениях является негативное влияние трансфобии, а не сам по себе транс-статус родителя.
Лично для меня негативным фактором также стала невключённость в транс-сообщество, отсутствие информации, поддержки тех, кто меня понимает и переживает то же самое, помощи френдли-специалистов. Помогающие специалисты, к которым я обращался, были трансфобны, вместо помощи в принятии себя они осуждали и требовали вернуться к роли «нормальной жены и матери», взывали к родительской ответственности и занимались со мной конверсионной терапией. По их назначению я год принимал нейролептики и девять лет — антидепрессанты, что, конечно, никак не изменило мою трансгендерность.
Мой страх подвергнуть семью влиянию социальной стигмы из-за раскрытия моей идентичности заставлял меня предъявлять себя супругу и обществу в подчёркнуто феминной роли, что ещё больше усиливало ощущение диссоциации со своим телом, чувство, что меня вообще не существует. Моё право проявлять свою идентичность казалось мне менее значимым, чем право супруга и детей жить в комфорте. Но реально этого комфорта в семье не было, так как близкие не могли не ощущать, что я постоянно чувствую себя плохо. Реализация идеи сначала вырастить своих детей, а потом позволить себе проявлять идентичность, серьёзно подорвала моё ментальное и физическое здоровье. Сейчас я уверен, что детство моих детей было бы гораздо счастливее, если бы я позволил себе быть тем, кем себя чувствую. Это давало бы мне психическую стабильность, которой я мог достичь, сделав переход, дети имели бы счастливого родителя, выполняющего свои обязанности с радостью, а это является главным условием их гармоничного развития. К сожалению, трансфобия в обществе часто не оставляет нам выбора. А если ребёнок такого родителя имеет ОВЗ (как в моём случае) — ограниченные возможности здоровья, — трансфобное отношение общества может усложнить ему доступ к бесплатной медицинской и социальной помощи, на которую мы, как граждане своей страны, имеем право.
Этой проблемой делятся и другие родители детей с ОВЗ. Приведу их высказывания
«Внешним усилителем дисфории является социум и институции, с которыми мне как родителю приходится сталкиваться. Например, дочке необходимо подтвердить диагноз „аутизм“ госпечатью, для этого надо наблюдаться в детском психдиспансере. Её участковый психиатр в городском ПНД (которого не сменить) — православный поп, который прямо на приёме сидит в рясе с крестом поверх халата. Мне, как квир-человеку с еврейскими корнями, чья семья хлебнула все виды антисемитизма вплоть до Холокоста, такой „специалист“ никак не помогает, а только триггерит все наследственные и личные травмы. Вдобавок вся структура работы детского ПНД направлена на гейткипинг и невыдачу каких-либо диагнозов, так как это нагрузки на бюджет, и этот поп в лицо мне говорит, что у дочки не аутизм, при том что у нас заключения от трёх докторов (двух психиатров и одного невролога — главы реабилитационного отделения) с опытом в сто раз больше, чем у него. Как это похоже на гейткипинг для трансгендерных людей».
«Что касается страхов, я такой же, как все: боюсь, что придут органы опеки и защиты детства и попытаются забрать у меня моих детей. Недавно дети сменили школу, и страх усилился. В прежней школе были очень хорошие отношения с директором и классными руководителями. Так что там это было бы проще отчасти. Но имеем то, что имеем. Через неделю я получу новый паспорт и пойду оформлять сыновей в школу. Предстоит встреча с директором, которая меня знала под старым именем, мне кажется, с ней сильных проблем быть не должно, классные в этом году будут новые. Я, в общем, пока напряжён. Когда я, например, с сыном в новом месте, где нас не знают, он говорит „папа“, и это не проблема. Сложнее там, где нас знают, сложно, когда встречаем его друзей на улице. Сложно, когда младшие „мамкают“, а старший теряется».
«Страшно бывает, но я стараюсь не удобрять почву под страхами. Важно поддерживать хороший контакт со вторыми родителями (у меня дети от двух браков). Это даёт какие-то гарантии того, что мной не заинтересуются. Хотел лишить родительских прав первого супруга: он живёт далеко, с детьми не видится, но справки каждый год мне от него нужны, а он их присылать не хочет. От этих справок зависит реабилитация, санаторий, лагерь и т. д. Но потом решил, что не хочу идти в органы опеки, не хочу привлекать внимание, другими словами, буду и дальше каждый год мучиться и рвать себе нервы с этими документами».
Большой проблемой становится трансфобия второго родителя, попытки сводить счёты с трансгендерным родителем, пользуясь его уязвимостью из-за общественной стигмы, попытки ограничить в родительских правах, а то и вовсе лишить, даже если это происходит в ущерб детям. Трансгендерному родителю в этой ситуации значительно сложнее отстоять свои родительские права. В то же время есть счастливые примеры, когда семья сохраняется после перехода одного из родителей, и роль второго родителя здесь трудно переоценить.
Трансженщина — родительница четырёх детей: «Отношений с мужчинами для себя не рассматривала, жена — единственный партнёр за всю жизнь».
В то же время собственное ощущение уязвимости трансгендерного родителя из-за страха потери детей может создавать дискомфорт: «Постоянный страх, что однажды жена может увезти детей в неизвестном направлении и самая важная часть жизни просто исчезнет. Мозгами понимаю, что она никогда не давала повода ожидать от неё такого, но это всё равно отравляет». Помощь транс-компетентного психолога в сохранении и нормализации супружеских отношений может очень поддержать всю семью в целом.
Также известны счастливые семьи, где два трансгендерных родителя совместно воспитывают детей от предыдущих браков, а их дети получают любовь и заботу обоих родителей и новых братьев и сестёр. В такой семье оба родителя понимают и поддерживают друг друга, оба одинаково уязвимы, а значит, нет соблазна создавать дисбаланс власти, используя шантаж или убеждая детей, что другой родитель хуже из-за своего транс-статуса. При этом оба родителя имеют общую цель — защитить семью от посягательств трансфобного общества, обеспечить и вырастить детей и быть любящими партнёрами друг для друга.
Источник: Килькот 18+